Логика «управляемой демократии»
Автор: Нурахмет КЕНЖЕЕВ
06.11.2009
На прошедшем в Алматы National Business Forum его участники обменялись мнениями по широкому кругу проблем. Однако дискуссии как таковой не получилось. Представители государства в лице вице-премьера Серика Ахметова и главы «Самрук-Казыны» Кайрата Келимбетова докладывали, как государство печется о бизнесе. Представители бизнеса в свою очередь называли себя «золушкой» у государства, которая нуждается в дополнительном финансировании и помощи.

В результате «два одиночества», похоже, так и не встретились. Мы попросили прокомментировать результаты форума президента общественного фонда «Гражданская активность», экономиста Муратбека Кетебаева.

Из тупика в тупик

— Муратбек Камалбаевич, почему в очередной раз представители правительства и бизнеса не могут понять друг друга? Вроде живут в одной стране, а все равно государственно-частного партнерства не получается

ни в каком виде…

— Потому что взаимоотношения государства как такового и бизнеса зашли в тупик. Теперь правительство хочет управлять уже не только правосудием, неправительственным сектором, религиозными организациями, но и бизнесом — такова логика казахстанской модели «управляемой демократии». Бизнес же сопротивляется, но поскольку сопротивление разрозненное и слабое, то он терпит поражение по всем фронтам.

— Про какой тупик Вы говорите? По заявлениям официальных лиц, Казахстан успешно преодолевает кризис и до подъема рукой подать!

— А вы посмотрите новый отчет Всемирного экономического форума. В 2005 году Казахстан был на 51-й позиции по конкурентоспособности, а теперь на 67-й, ниже Ботсваны. И почитайте комментарии экспертов к отчету.

Я уверен, что все потуги президента, правительства, Нацбанка и «Самрук-Казыны» будут приводить только к огосударствлению экономики, ослаблению рыночных механизмов и подмене их госрегулированием, превращению частного сектора в некий придаток к госсектору. Главное достижение постсоветского периода в истории Казахстана — рыночная экономика — через какой-то период времени будет настолько искорежена, что от нее останется только видимость.

— Вы можете доказать свой тезис на конкретных примерах?

— Пожалуйста. Возьмем, к примеру, дефицит моторного топлива в Казахстане, который неожиданно появился этой осенью.

Если на внутреннем рынке появляется дефицит какого-то продукта в условиях его достаточности на мировом рынке и отсутствии физической блокады, значит, проблема в цене. В Казахстане цены на бензин после девальвации и затоваривания в первой половине этого года оказались заметно ниже российских, поэтому поставки оттуда как самого бензина, так и нефти для переработки на казахстанских НПЗ сократились.

К тому же казахстанские нефтедобывающие компании не заинтересованы в увеличении переработки внутри страны, так как экономическая эффективность экспорта сырой нефти выше. В результате в Казахстане образовался дефицит моторного топлива.

И что же в этих условиях делает правительство с подачи Минсельхоза? Вводит запрет на вывоз бензина и дизтоплива и усиливает административный контроль над ценообразованием в оптовом звене. Тем самым блокируется рыночный механизм. Ведь если бы цены — и оптовые, и розничные — пошли вверх и достигли такого уровня, что импорт бензина из России и Китая стал выгоден, проблема разрешилась бы достаточно быстро.

Задача правительства в частности и государства в целом заключается не в поддержании цен на определенном уровне, а регулировании рынка. И в данном случае задача такого регулирования — насыщение спроса и защита тех, кого надо защищать от всплеска цен. Не более того. Правительство же Масимова — Кулибаева решило сделать по-другому — насытить рынок нерыночными способами.

Это было бы возможно, если бы у правительства были значительные товарные запасы моторного топлива, которые оно могло бы немедленно выбросить на рынок по директивным ценам. Но или топлива нет, или политической воли, а в итоге государство само спровоцировало появление посредников‑спекулянтов, которые начали зарабатывать на разнице между контролируемыми ценами крупного опта и неконтролируемыми ценами мелкого опта и розницы.

Теперь из этих посредников делают «козлов отпущения», хотя их породили правительство и «Самрук-Казына» своими безграмотными, непродуманными, нерыночными мерами. И все равно пришлось разрешить основным оптовым поставщикам поднять цены на моторное топливо.

Все дело в системе

— Так может быть дело не в системе, а в отдельных чиновниках, например Кариме Масимове или Сауате Мынбаеве, которые плохо исполняют свои должностные обязанности?

— Не думаю. При всей своей высокопоставленности они, как и прочие члены правительства, винтики в госмашине. Госаппарат в силу своей многозвенности, зарегулированности, медлительности и материальной незаинтересованности в конечном результате — плохой бизнесмен, точнее — никакой.

Именно поэтому Назарбаев пошел на такой эксперимент, как создание системы госхолдингов, апофеозом которого стал ФНБ «Самрук-Казына». Но и он, и другие госхолдинги развития превратились в своего рода копии правительства и министерств, потому что в основе их управления административные, а не экономические и инвестиционные функции. Соответствующими есть и будут результаты их вмешательства в экономику.

То есть дело не в отдельном чиновнике или госпредпринимателе, а в системе, которая отдает приоритет государству в ущерб бизнесу и рынку.

— Но ведь во всем мире налицо тенденция к усилению роли государства в экономике, почему Казахстан должен быть исключением?

— То, что в развитых государствах для рынка и бизнеса лекарство, в Казахстане — смерть. Объясню, почему. Там государство всегда играет роль регулятора, устанавливая правила игры и выполняя роль своеобразного тормоза.

Но при этом сила государства уравновешивается силой гражданского общества, а правила игры поддерживаются и обеспечиваются реальным разделением ветвей власти. И это притом, что бизнес, в том числе средний и малый, там сильный и традициями, и кадрами, и капиталами.

В Казахстане же бизнес переживает не лучшее время, и не только по причине мирового кризиса — последний только усугубил его положение, а по причине своей неразвитости и политической беззащитности перед государством. В этом смысле произвол, коррупция, вседозволенность чиновников — только одна из форм реализации этого подчиненного положения.

Поэтому в Казахстане усиление роли государства происходит с совершенно иным результатом: госпредпринимательство и госинвестиции выливаются в растрату денег налогоплательщиков, усиление госконтроля приводит к стагнации и развалу бизнеса, а попытки заместить частный бизнес государственным вызывают сокращение рыночного пространства.

Пассивность «низов» — благо для «верхов»

— Возможно, Вы и правы, тем более что в последнее время пресса переполнена сообщениями о нерациональном использовании госсредств нацкомпаниями и госхолдингами. Но какое это имеет отношение к рядовым гражданам?

— А вы задумывались, почему в Казахстане относительно низкая средняя зарплата, особенно у работников, занятых в реальной экономике? И почему так высока доля безработных — по моей оценке, она составляет порядка четверти трудоспособных граждан?

— И почему?

— Потому что это выгодно экономически для крупного капитала, контролирующего сырьевой сектор и последующую переработку, — именно так обеспечиваются и низкие удельные затраты, и покорность трудовых коллективов! И нынешнее государство не просто их в этом поддерживает, но и само прямо заинтересовано в пассивности населения, потому что только благодаря последней Назарбаев удерживается у власти. Ведь затюканными управлять намного легче.

— Есть шанс, что бизнес-сообщество осознает безвыходность своего положения, объединится и начнет защищать свои общие интересы перед лицом чиновников?

— Я давно задумывался, почему в 2001 году среди учредителей ДВК было так много представителей банковского сектора и казахстанского бизнеса. Так вот, помимо личных факторов, сыграли свою роль и определенные экономические интересы, хотя я это осознаю только сейчас, через много лет после тех событий.

Дело в том, что банкиры, как и представители несырьевого сектора, зарабатывают на внутреннем спросе, который в первую очередь формируется населением и отечественным бизнесом. И именно для этой части бизнеса очень важно ослабить давление государства — как формальное, так и неформальное, поэтому она наиболее заинтересована в построении демократической политической системы.

Тогда как крупный капитал, оперирующий в сырьевом секторе и последующих переделах и работающий в основном на внешний рынок, заинтересован в дешевой рабочей силе и покорности трудовых коллективов, что обеспечивается авторитарным политическим режимом. Кстати, среди учредителей ДВК не было ни одного сырьевика.

Так вот, похоже, что всплеск 2001 года и был моментом, когда бизнес-сообщество Казахстана объединилось и попробовало повернуть страну на другие рельсы. Но проиграло и с тех пор находится в загнанной позиции. Сможет ли оно снова разогнуться? Вряд ли, если, конечно, не объединится с гражданским обществом. Но для этого положение казахстанского бизнеса должно стать безвыходным.

— А средний класс, на который рассчитывают и пропрезидентские, и оппозиционные политики?

— Эти разговоры в Аста­не о необходимости фор­мирования среднего класса как основы демократии смешны. Почему в развитых странах средний класс является фундаментом государства и его устойчивости? Да потому что он не только обладает определенным уровнем дохода, но и получает его из стабильных источников, которые формируются внутри страны и слабо зависят не только от государства и его фондов, но и конъюнктуры мирового рынка.

Именно такого класса не хватает в Казахстане не только для формирования демократической политической системы, но и для качественной финансовой системы, потому что основу последней составляют сбережения и временно свободные средства среднего класса.

— То есть казахстанский бизнес никогда не будет развиваться так, как требуется, если не изменится политическая система?

— Совершенно правильно. Вся госмашина, вся нормативная база, весь контрольно-репрессивный аппарат, вся практика нацелены не на задачу развития и поддержки отечественного бизнеса, а на обеспечение надзора над ним. Соответственно, все госпопытки улучшить бизнес-среду предпринимаются в рамках этой задачи — делаются попытки упростить отдельные процедуры, не меняя общего настроя.

Интересно, как после этого казахстанский бизнес сможет конкурировать со своими зарубежными коллегами? И мы еще удивляемся тому, что в Алматы завозят яблоки из Кыргызстана и Китая, вместо того чтобы заваливать нашим апортом соседей!

Чем дальше в лес, тем…

— Ваш прогноз развития событий в Казахстане и вокруг него?

— Печальный. Дело в том, что основной противник Назарбаева и его политической системы — рыночная экономика. Если она не выдержит госнасилия, то вместе с экономикой рухнет нынешняя власть, как это случилось двадцать лет назад с СССР.

Все попытки усилить роль государства в экономике будут приводить к дальнейшему огосударствлению все новых секторов и участков, ограничению рыночных механизмов и инструментов. Доходы от нефтегазового сектора и других сырьевых отраслей могут позволить продержаться еще какое-то количество лет, особенно если конъюнктура мирового рынка будет благоприятной, но это только отсрочка, которая ничего не решает в историческом плане.

Проблема в другом: что будет с Казахстаном, когда назарбаевская политическая и экономическая система рухнет? Сохранится ли он как суверенное государство или станет лимитрофом при ком-нибудь из соседей? Не знаю и боюсь даже гадать. Ведь даже в 1991 году никто не предполагал, что Советский Союз с куда большими запасами нефти и вторым в мире ракетно-ядерным потенциалом рассыплется буквально за несколько дней.

Вопрос «на засыпку»

— Как Вы думаете, уход Назарбаева поможет повернуть страну в сторону демократии и рыночной экономики?

— Нет, конечно. Проблема уже не в персоналиях. Повернуть страну

в сторону демо­кратии и рыночной эконо­мики могут только сверхусилия гражданского общества и отечественного бизнеса. Да, Назарбаев мог бы сыграть свою роль в этом процессе, но, повторяю, се­год­ня он уже заложник своего окружения. Более того, опасаюсь, что процесс его обожествления зашел настолько далеко, что развернуть его невозможно и, самое главное — некому.

Источник: Газета «Голос Республики» №43 (124) от 06 ноября 2009 года

www.respublika-kz.info/news/business/6167/

Самый главный враг казахского языка в Казахстане — это чиновники. Они используют русскоязычное население как щит, защиту от национал-патриотов.

Председатель общественного объединения «Судьба нации» Дос Кушим уверен: двуязычие в стране одностороннее, вполне можно говорить о дискриминации тех, кто вынужден учить русский язык. По его мнению, самую большую опасность представляет фактор сильного языка, когда русский язык «съедает» казахский.

Есть ощущение, что в национал-патриотическом поле Казахстана ничего не меняется. Недавно было 20-тилетие закона «О языке» и я обратил внимание: несколько последних лет на митинги и демонстрации выходят одни и те же люди. Отсутствие кадровой ротации — это такая позиция?

Прежде чем я отвечу на это вопрос, давайте вспомним некоторые фундаментальные проблемы национал-патриотического поля. Самый большой наш минус — мы не подготовили лидеров среди молодежи. Я работаю в этом поле уже 21 год и уверен, что это наша ключевая проблема. Все ребята, на которых мы делали ставку, теперь госслужащие. Возьмем, к примеру, только один проект — «Азамат». Он вышел из Фонда Сороса, где в свое время работал дискуссионный клуб. Сначала наша молодежь организовалась в общественное объединение, потом — сложилась дискуссионная программа на телевидении. Это была очень хорошая молодежь. Но когда люди выросли, стали более или менее подготовленными, их пригласили на государственную службу. Самых подготовленных забирают сразу, дают им хорошие места.

Суть в том, что мы придали молодым национальный импульс, но им ведь нужна еще и карьера, деньги, материальное положение. Молодежь идет за нами, но при этом вынуждена думать о будущем. Так мы теряем перспективных. Эту «утечку кадров» я могу сравнить разве что с резким оттоком сторонников в 1991 году, когда была объявлена независимость, ставшая самым сокрушительным ударом по национал-патриотическому движению в Казахстане. В то время национал-патриотическое движение «Азат» было очень мощной организацией, но с обретением независимости мы почти распались. Развивать казахское поле остались процентов 20 активистов. Остальные сказали, что достигли своей цели: Казахстан получил суверенитет, остальные казахские ценности придут со временем. И земля, и возвращение оралманов, и возрождение культуры с литературой, — эти комплексные вопросы никуда не денутся.

На этих надеждах мы потеряли минимум лет десять. У нас не было никакой конкретной работы, по сути, до начала двухтысячных. В этот «период веры и надежды» мы снова потеряли людей, которые могли бы активно работать, снова потеряли молодежь. Поэтому, спустя десять лет на уровень публичной дискуссии снова вышла старая гвардия, те, кто умеет работать и помнит, как мы боролись за казахскую идею. К сожалению, большинству молодежи этого не понять.

Теперь вернемся к вопросу, который вы задали. Когда мы собирались у Дворца Республики [в Алма-Ате] по поводу 20-летия закона о языке, на празднике было много молодежи. Школьники, студенты. Это, конечно, и наша заслуга. Каждая из школ, с которыми мы работаем, отправила около 200 человек. Директора сказали: мы ничего не боимся, это поддержка государственного языка и мы отправим столько, сколько вам нужно, 200-300. Ребята пришли, стояли. В этот раз почти половина собравшихся была из числа молодежи. И только первые 2-3 ряда собравшихся — это те, кто остался из старой гвардии.

В последние два-три года мы преодолеваем кризис времени. Мы постепенно закрываем пустоши, образовавшиеся в результате десяти лет веры в государство. А вот молодежных организаций, которые работают конкретно в этом направлении, мало. Я знаю только две. Первая — это «Болашак», у них в рядах десятки тысяч молодых людей. Вторая молодежная организация называется «Язык и дух». Ее возглавляет Жанбулат Мамай. Недавно он стал лауреатом премии имени Алтынбека Сарсенбаева. Обе организации — студенческие группы. Молодежные организации есть, но их мало. И я считаю, это самое большое упущение. Но мы собираемся работать в этом направлении.

Видите ли, есть интересная деталь, которая внушает мне бесконечный оптимизм. В последние четыре года во всех казахоязычных газетах, даже бюджетных, начали открыто писать о проблемах казахов. О так называемой «казахской проблеме». Сейчас они пишут даже более остро, чем выступаем мы. И я говорю им, что вы забрали наше поле. И я рад, я буду отдыхать…

Оправдана ли норма о 50 процентном вещании в СМИ на государственном языке в стране, где русский язык имеет невероятно сильные позиции? Ведь существует же понятие медиарынка, например.

Опять мы здесь ошибаемся. В законе написано — не должно быть меньше 50 процентов вещания. Это значит, что может быть 99 процентов казахского, один процент — другого. Так что многие говорят 50 на 50, но это в корне неправильно. А в 2002 году, когда Мухтар Кул-Мухаммед был министром, он поставил вопрос о новой пропорции вещания: 80 на 20 в пользу казахского языка. Но это, к сожалению, не прошло. Там было много работы, даже представители ОБСЕ рассматривали этот вопрос. Пришли к выводу, что это якобы нарушает права СМИ. Что не должно быть искусственно созданного барьера, это отразится на рекламодателях и т.д. Так что в законе — не менее 50 процентов.

Будет ли востребован такой медиарынок? Все-таки связанная с казахским языком публика весьма неоднородна — общеизвестен факт, что казахи знают казахский язык в настолько разном объеме, что это становится проблемой.

Если говорить о статистике — дескать, многие казахи не знают языка, — то тут надо взять какой-то конкретный юридический факт. Назарбаев сказал — треть казахов не знает языка, Мухтар Шаханов сказал — половина не знает. Мне кажется это неправильно. Я знаю только один конкретный факт. Это перепись 1989-го года. Тогда было 55 или 56 процента казахов. И среди вопросов было: какой язык вы считаете родным. И тогда около 98 процентов сказали, что казахский. Так что тогда уже было больше 50 процентов казахоязычных. А кроме этого, многие диаспоры, тюрки, азербайджанцы, особенно в Шымкенте, в Жамбыле, они все знают казахский язык. Уйгуры почти все понимают и разговаривают на казахском, может, пишут с ошибками. Если их добавить, то в 1989-м, мне кажется, у нас было 55 процентов казахоязычных. Сейчас нас 67 процентов стало. Еще 5 процентов — на диаспоры, то, значит, мы имеем минимум 60 процентов казахоязычных. Так что нельзя говорить, что русскоязычных больше.

Мы часто говорим, что республика должна быть двуязычной. Но реально двуязычные только казахи. А русские и большинство диаспор — русскоязычные. Да и мы сами, казахи, владеющие русским, дополняем ареал русскоязычных. Я пишу и читаю на русском, хотя лучше владею казахским. И многие казахоязычные, покупающие газеты на казахском языке, покупают и на русском тоже, если там есть интересные для них материалы. Поэтому складывается ошибочное мнение, что русскоязычных больше. Но нельзя делать резкое разделение. И то, сколько людей читают по-русски, не должно быть определяющим. Если в Казахстане было бы всего пять процентов казахов, все равно казахский язык должен быть государственным. Потому что казахи 300-400 лет воевали ради своей цели — создать единое государство. И мы создали свое государство. А когда пришла Россия, мы стали полуколониальными, колониальными. И мы потеряли свою государственность, а то, что нам дали с 1920-х годов в составе Союза свою республику…

Я не считаю, что у нас была своя республика. Был центр, тоталитарный режим. И национальные, межнациональные проблемы не решили. Форма была национальная, девушки в национальных костюмах, концерты по праздникам, а содержание — социалистическое. И только теперь, постепенно, постепенно мы завоевали свою независимость. Сколько человек в ходе этой борьбы остались без работы? Одного меня два раза судили. Это была настоящая борьба. У многих были конфликты в семье, кто-то остался без квартиры, кому-то не дали защитить кандидатскую или докторскую. Все это было в 1989-1990 годах, когда мы поднимали национальный вопрос. Мы с таким трудом завоевали независимость, и это казахское государство, в котором живут и другие этнические группы. И у нас должны быть одинаковые права и обязанности, социальные, политические и т.д. Но надо, чтобы все признали: это казахская республика, казахская земля.

Цель очень открытая, конкретная, почти международная. И во Франции, и в Германии — везде так. Есть немецкое государство, но в нем соблюдаются демократические принципы, права человека и т.д. И мы хотим того же. А государство пока не говорит ни «да», ни «нет». Все в подвешенном состоянии. Говорят, государство было создано на исторически истинно казахской земле. Но это же глупо. На исторической земле индейцев было создано другое государство, американское. Мы предлагаем — напишите Казахское государство. И это, наверное, наш первый лозунг. И что интересно, этот лозунг в 1991-м году в Верховном Совете поднимал известный юрист Виталий Воронов. Была Казахская советская социалистическая республика, убрали советская, потому что нет Союза, убрали социалистическая, потому что уже не социалистическое направление. Осталась Казахская республика. И никто не был против. Я слышал, что Мурат Ауэзов выскочил и сказал — давайте, у нас будет название Казахстан. Слово, которое, кажется, в 1930-м году появилось на свет. И до сих пор национал-патриотически настроенные люди считают этот вопрос основным камнем преткновения.

Но при этом существует норма, регламентирующая языковой вопрос — если в стране больше, по-моему, 35 процентов говорит на втором языке — его тоже надо делать государственным. И это не только европейская норма, в Канаде — она тоже действует.

В Канаде тоже не все в порядке, там Квебек есть. Мы в Союзе уже видели, что такое двуязычие, это тема моей кандидатской диссертации. Нам говорили: когда два языка работают в одном государстве, они обогащают друг друга. А ведь все зарубежные специалисты, лингвисты утверждают: в условиях сосуществования двух языков, сильный язык «съест» слабый. Что этому разве нет примеров? У якутов даже имен своих не осталось. Все русские. И у нас это стало постепенно появляться. В Уральске, Усть-Каменогорске казахские имена уже меняются. Уже есть Света, Катя, Иван. Если человека зовут Болат — он Боря. Если Толебек — Толя. А в Шымкенте, Кзыл-Орде, городах, где много казахов, имена еще сохранились. Но еще 10-15 лет, и мы бы имена потеряли. Двуязычие есть одностороннее и двустороннее. В Казахстане, уверяю вас, двуязычие одностороннее. Казахи знают два языка, а русскоязычные — только один. Это тоже социальная несправедливость.

Казахи должны изучать и понимать русский, а русские не понимают, когда я говорю на казахском. И я, на своей земле, в своем государстве должен подстраиваться. Это психологическое давление. Плюс фактор сильного языка. Русский съедает казахский. Поэтому двуязычие не выход, оно оставляет те же проблемы, которые были в СССР. Желтоксанцы [в 1989 году] вышли [на Новую Площадь Алма-Аты] против этого. У каждого государства должен быть свой язык. Да, устройство бывает как в Швейцарии — конфедеративное, там якобы четыре языка. У нас этого не может быть. Вообще, я очень боюсь слов автономия, федерация. В них все равно заложена мина замедленного действия. Я даже рад, что в Казахстане нет автономии, что мы в 1937-м отдали Каракалпакстан Узбекистану и очистились. Мы — унитарное государство. И количество рускоязычных постепенно сокращается. В основном здесь остаются пенсионеры, а молодежь отправляют учиться в Петербург, в Томск. Я верю, что через некоторое время казахоязычных будет здесь 85-90%. И русский язык, двуязычие не будет сохраняться.

А каким образом решится вопрос техногенных терминов? Разве казахский язык в полной мере интегрирован в современную науку или общественные отношения?

Я в корне не согласен. Казахский язык среди тюркских языков занимает первое место, это я как лингвист говорю. Казахский язык все может. Даже в 1970-м году мы сделали прямой перевод Фауста. У нас есть все возможности. И по юридическим терминам все есть. Я считаю, что казахский язык богаче, чем русский. Просто мы не использовали многие слова. Как говорят, слепой знает только свою дорогу. Мы стали слепыми. Мы не знаем того, что у нас есть, чего нет, что мы можем использовать. Бюрократические документы можно писать на казахском языке, Конституцию можно. Я переводил документы ООН с русского на казахский. И у меня вышло даже лучше, чем на русском. То, что мы не доверяем возможностям своего лексического запаса, это большая ошибка. Но те люди, которые должны использовать этот язык, они не готовы, не знают многих вещей.

Я слышу дискуссии на разные темы: например, как называть на казахском «юридическое лицо». Одни говорят — невозможно перевести. А потом нашли «занды тұлға». И термин вошел в употребление. Все из-за того, что многие не знают глубину богатства казахского языка. Но это не значит, что проблем с техническими терминами становится больше. Зато есть такая вещь, как языковой пуризм. Он означает отсутствие в языке иностранных слов. Я против этого. Есть некоторые слова, которые должны остаться. Интернациональные термины. У нас сейчас есть перегибы, когда искусственно ищут персидские корни, казахские корни, и в итоге полученные слова не передают исконного смысла переводимого термина. Это глупость. Не нужно менять слова «демократия», «республика».

Сейчас идет переходный период. Казахский язык надо изучать, чтоб он звучал наравне с английским. Я вообще отметаю русский язык. Когда я говорю с русскими лингвистами о проблемах языка, я говорю, мы получаем опыт от вас. В середине XVIII века во всех вузах России, по всем научным направлениям, все было только на французском и немецком языках. У нас ситуация лучше, у нас есть где-то 30% готового. И когда Ломоносов сказал, что русский язык должен стать языком науки и высшей школы, над ним смеялись. За 15 лет он этого добился. И мы можем. Но у нас нет политической воли. Самый главный «враг» — наши чиновники. Эти люди могут писать, только используя клише. И они не готовы.

Они боятся, как огня, того, что останутся завтра без работы, если казахский язык поднимется до уровня русского. Кроме того, их дети, которые учились в русских школах, остаются без работы. Их внуки, которые сейчас в Швейцарии, тоже остаются без работы. И поэтому они сознательно работают в сторону русского языка. И что интересно, они используют межнациональный вопрос. Зачем, дескать, обострять вопрос о языке? Весь север русскоязычный. Они завтра могут выступить и т.д. Они держат русскоязычных, как щит перед собой. А русскоязычные не виноваты. Большинство из них, кто хотел, уже переехал, и остались только 5-6 групп национально озобоченных организаций: «Лад», «Русский центр», «Казачество», славянские движения и т.д.

Остальные — простые люди, мне кажется, уже поняли, что это казахское государство, и казахский язык будет доминирующим. Но все всегда говорят — давайте постепенно введем его употребление. Я тоже не против. Но должно быть движение вперед. Чтобы через пять лет хотя бы названия улиц были написаны по-казахски. Зачем писать «Абай дангылы» и внизу «Проспект Абая»? Что, слово Абай прочесть нельзя? Ведь та же кириллица у нас. «Город Капчагай» — «Капшагай каласы». Это смешно. Все это должно через пять лет быть убрано. И русскоязычные будут лучше знать казахский, если эти надписи будут по-казахски. «Тic емдеу» — «Стоматология». Если бы там, где нарисован зуб, было бы написано только «Тic емдеу», любой русскоязычный, пройдя три раза мимо, усвоил бы, что «тiс» — это зубы, «емдеу» — лечение.

Мы сами приостанавливаем процесс. Мы не видим, что через какие-то сроки что-то новое бы претворялось в жизнь. И мы понимаем — это просто обман. Обман, за который держится чиновничья власть. Здесь русскоязычных мне обвинять не в чем. И даже мои рускоязычные друзья: [оппозиционеры и правозащитники] мне говорят — почему, когда мы сидим за круглым столом, спикеры не выступают на казахском? Я говорю — чтобы вы тоже понимали. А они мне отвечают — тогда мы вообще никогда не будем казахский язык понимать. Евгений Жовтис говорит, что уже понимает многие вещи. Мой друг Асылбек Кожахметов после года обучения выступил в суде на казахском; [политик] Булат Абилов митинги проводит на казахском языке. Нет никаких проблем. Это — урок русскоязычным.

Они должны постепенно впитывать слова. А когда мы делаем синхронный перевод, берем переводчиков — мы не двигаемся вперед. Если мы движемся поэтапно, мы должны видеть наступление каждого следующего этапа. Но государство не двигает язык. Нам говорили, что с 2010 года в государственных учреждениях будет введено делопроизводство на казахском языке. Осталось три месяца. А теперь говорят — давайте пересмотрим, с января будет введено только на 60 процентов. Сначала хотели 70, потом сказали 60. Какой по этому поводу был ор! А я сказал — пусть. Пусть будет реальных 60, чем с приписками 70.

Может, власть просто понимает значимость русского языка? Его конкурентные преимущества?

В СНГ мы последние остались. Первыми были прибалты. В Грузии на выборах президента Саакашвили русскоязычным наблюдателям искали переводчиков. Русский язык там не знают. Последними были те, кто до 1991-го года успел отслужить в армии. И никакого дискомфорта там не чувствуют. Изучают грузинский и английский. И когда нам говорят — нужно еще время, лично мне непонятно. 20 лет — это вполне достаточный срок. Мы сами все испортили. В начале 1990-х люди массово начали изучать казахский. Курсы открывали. Через два года процесс остановился. Потому что сами казахи не поняли, что их язык стал государственным. Мои друзья мне тогда сказали: можно сделать так, что уже завтра все будут знать казахский язык. За пять лет — точно. Но прошло 20 лет. И кто изучил?

Может, виноваты наши правители, которые тогда ничего не сделали? Они оставили ситуацию в подвешенном состоянии. Можно было сказать — мы вводим два государственных языка: казахский и русский. И было бы все понятно. Но сказали четко — государственным является казахский. Русский будет применяться в госорганах наравне с государственным. Русский — не официальный язык, а «как официальный язык». Юридически это разные вещи. И вот тогда люди бы задумались. Возьми внука, отдай в казахскую школу. Как в Германии. Я там был два месяца, все это изучал, общался с турецкой диаспорой. В Германии живет около миллиона турков, около трех миллионов работает. Я спросил — почему вы не открываете турецкие школы? На меня посмотрели, как на дурака. Дескать, наши дети будут изучать турецкий, а потом искать работу в Анкаре? Нет! И я подумал: когда же я услышу такое от усть-каменогорцев и павлодарцев?

На ожиданиях, что русский будет одним из официальных, что будет двуязычие — на всем этом нужно поставить крест. Обратного процесса не будет. Казахи стали абсолютным большинством, и здесь тоже обратного процесса не будет. И эту мысль государство должно было вдолбить гражданам еще в 1990-м году. Беда в том, что государство не сказало ничего конкретного. А мы поверили и ждали. И даже сейчас еще не осознали до конца.

Как-то, выступая в Сенате при обсуждении закона о выборах, я сказал: «в социальной лингвистике есть такой закон — самый тупой человек изучает иностранный язык максимум за три года, здесь, надеюсь, собрались умные люди, поэтому я буду говорить по-казахски. А иностранцу Джону Коллинзу, представителю ОБСЕ, я потом расскажу, о чем речь». Тут он меня перебил и на чистом казахском языке сказал: «Дос, ты знаешь, у меня жена казашка, я знаю казахский лучше тебя!» И это стало лишним подтверждением моих слов.

Однако при этом очень хорошо характеризует ситуацию ситуация с телепродуктом — все зрители уходят в русскоязычное поле: на «спутник» или «кабель».

На казахских каналах много некачественных передач. Временами это напоминает советские рапорты о достижениях государства. А молодежь такое не смотрит. Кроме того, в Казахстане нет ни одного канала, который вещал бы только на казахском языке. Даже в Китае, где всего 1,5 миллиона казахов, есть 2 таких канала. Зато у нас везде спутниковые антенны. Пермское ТВ, Томское — их ловят даже в аулах, где нет эфирного государственного вещания. Телевидение — это стратегический ресурс. И здесь должен быть какой-то контроль. Или, по крайней мере, возможность запускать свои, региональные продукты. Но у нас нет политики такой. Зато недавно открылся исламский телеканал «АсылАрна». Зачем это нужно государству? Из-за боязни исламских сект. Когда государству приспичило, оно сделало. А на государственном языке канала нет. И даже мои русскоязычные друзья жалуются. Начали смотреть на казахском программу, — через 15 минут закончилось, начался на русском языке фильм. А если бы был только на казахском канал, то лучше бы знали язык. Когда постоянно звучит другая речь — это ведь как учебник.

Почему в таком случае нет контроля за кабельным ТВ, скажем?

Нет политической воли государства. Когда мы собрались во Дворце Республики, ни одного слова не было сказано против русских и русскоязычных. Все, абсолютно все критиковали чиновников, местные власти, государство. И русскоязычные должны это понять. Я знаю, им не очень нравится, когда говорят о повсеместном внедрении казахского языка. Но я подчеркну: даже когда я был активистом «Азата», мы пресекали все разговоры на тему колонизаторов и агрессоров. Нет в республике стычек между казахами и русскими. Мы можем дискутировать только по языковым вопросам. И мы знаем, что в проблемах нашего языка виноваты не русские, виноваты мы, казахи. Виновата наша элита и наша белая кость, наши чиновники. И мы ждем от русскоязычных поддержки. Но они пока наблюдают. Получается, что чиновники сейчас на их стороне. Здесь уже большая политика.

Я пять лет был президентом республиканских независимых наблюдателей [за выборами]. И весь выборный процесс был у меня перед глазами. Так вот, в 1999-м году республика как бы разделилась. В русскоязычных регионах, в Кустанае, Петропавловске, Павлодаре, Усть-Каменогорске, Астане, Караганде Назарбаева поддержали почти 100% населения. А в казахских Атырау, Актау, Кзыл-Орде — гораздо меньше. В Актау за него были всего 67%. И выводы были сделаны. Государство стало заигрывать с русскоязычным населением. А у оппозиции начались проблемы. Протестный электорат сосредоточен в западных казахоязычных регионах, а сами лидеры партий русскоязычные. Они оказались на перепутье. Хочешь поднять казахские проблемы? Но русскоязычные газеты это вряд ли напечатают. И русскоязычный электорат вряд ли поддержит. Государство эту проблему хорошо понимает и играет на этом. Хорошо играет и на языковом вопросе. Казахоязычные якобы слишком сильно напирают на языковой вопрос. И государство вроде в роли защитника: давайте постепенно, надо подумать о наших русскоязычных сородичах, мы все граждане этой республики, и т.д. Эта игра идет повсеместно.

То есть русскоязычные стали разменной картой в игре государства и казахов?

Обычные простые люди многие вещи понимают лучше, чем наши чиновники. Я чувствую их понимание, их волю и поддержку. В последние четыре года не поднимается вопрос о том, чтобы сделать русский вторым государственным языком. Русскоязычные организации, тот же «Лад», открывают воскресные школы, чтобы изучать казахский язык. В стране как будто три лагеря: государство, казахоязычные и русскоязычные. Ибн Сина как-то сказал больному: «Нас трое. Ты, я и болезнь. Если ты будешь плакать, что умираешь, ты объединишься с болезнью, и вы вдвоем победите меня. Если ты мне поверишь и послушаешь моих советов, мы вдвоем победим болезнь». И у нас такая ситуация. Государство останется в одиночестве, если мы будем вместе. Если же объединится государство с русскоязычными, то казахоязычные останутся в одиночестве, и ситуация накалится. Нам достаточно этого понимания со стороны русскоязычных. Не надо, чтобы они с нами выходили на митинги.

В последнее время русскоязычные все чаще отдают детей в казахские детсады. Жалко, что у нас низкое качество обучения на государственном языке, но это уже другой вопрос. Сначала должна быть воля. И тогда будут решаться конкретные вещи, улучшится уровень преподавания. Но сначала надо сказать, что мы хотим знать казахский язык. И это движение навстречу уже отчетливо видно. Только теперь нам, национал-патриотам, надо постараться не наломать дров.

Мы не требуем через год предоставить список чиновников, не знающих казахский язык, и всех уволить. Когда в 1997-м приняли второй закон о языках, я считаю, сделали одну глупость: включили в него перечень должностных лиц, которые обязаны знать казахский. В той же Эстонии начали не с премьер-министра, а со служащих справочной, кассирш, буфетчиц, таксистов и т.д. Обязали выучить язык тех, кто непосредственно общается с людьми. А мы сделали наоборот. У нас, в первую очередь, язык должен знать премьер-министр, министры. Те официальные лица, которым, что называется, сам Бог велел. Ведь это их закон. Но когда есть желание, когда в казахских школах учатся русские парни, недалеко то время, когда наша организация закроется. И я буду только рад. Значит, казахской проблемы не будет.

Почему не будет? В полиэтничной стране всегда будут разногласия — и не только языковые. Цивилизационные, общественные.

Назарбаев поднял вопрос о трехязычии. Он сказал конкретно: государственный язык должны знать все граждане нашего государства, русский язык используется как язык межнационального общения и источник получения информации. Английский язык должны знать те, кому он нужен по работе. Государство эту сферу регулировать уже не должно. Это естественный процесс. Когда в 1997-м году менялся закон о языках, исправили всего 2-3 вещи. Но главное — убрали вторую статью, где было указано, что «русский язык — язык межнационального общения.» Почему? У Сахарова в книге «Конституция евразийских государств» конкретно указано: «межнациональный язык общения законом не регулируется». Если кореец и казах общаются, они могут говорить на русском, а могут на английском. А если есть статья о языке межнационального общения в законе, то мы обязаны говорить на русском, или нас могут оштрафовать. И это уже из области нарушения прав человека. Но до сих пор этого понимания нет.

Если у эстонцев спустя столько лет возникла необходимость в изучении русского языка, не исключено, что через некоторое время она возникнет и у нас. В Усть-Каменогорске русский необходим, потому что большой объем совместного бизнеса. И люди будут его изучать сами. Но государство сюда вмешиваться не должно. Ресурсы государства должны быть направлены на то, чтобы граждане знали государственный язык. В этом нет ничего обидного. Знаете, иногда говорят: «Казахи в Союзе были второсортной нацией, мы дали им знания, культуру. Зачем мы будем изучать их язык? Казахи и так понимают русский». Нет! Здесь есть чисто духовные вещи. Я повторяю — даже если казахов будет всего 5% в этом государстве, мы будем бороться за то, чтобы казахский язык был государственным, потому что это государство мы создали. Здесь обиды не должно быть.

Гражданский кодекс у нас — нулевой вариант. Это значит, казахи и русские все одинаковые. У нас нет льгот за то, что ты казах. Но государственный язык надо знать. Это как признание, что это историческая казахская родина, казахское государство. От этого никто не станет калекой. Да, внутри что-то остается. Но у твоих детей уже не будет этого. Они уже будут жить и говорить — я казахстанец, я здесь живу. А у нас пока остается. Как будто оттолкнули, несправедливость какая-то. И это чистая психология, мертвый сезон, который надо просто пережить. 10 лет, 20. Когда я защищал Жовтиса, на меня такие нападки были в казахской прессе. Даже те, с кем я в одной комнате сижу на работе, многие вышли против меня. Я сказал: «Ребята, я всегда делаю то, что я хочу! Я вас слушаю. Да, Жовтис был против религиозных законов, но против казахского языка он никогда не был».

У казахов и у русских до сих пор осталась дурнопахнущая совковая психология. Мы не стали, как американцы или французы, гражданами, которые открыто понимают все это. Но этот шаг будет сделан. Я на этот счет оптимист. Говорят, я жесткий национал-патриот. Первая ассоциация с «национализмом» какая? «Националист», как нам с 1930-х годов вдолбили в голову, это тот, кто, взяв в руки дубинку, начинает бить и выгонять русских. Я за то, чтобы изменить содержание этого термина Я просто люблю свою нацию. Это не значит, что я не люблю другие нации. Здесь я согласен с Валентином Распутиным, русским националистом. Он сказал: «У меня есть мать. Мне кажется, что моя мать самая добрая, красивая, самая-самая. И я хочу, чтобы она жила хорошо. Но это не значит, что я других матерей не люблю. Я всех матерей уважаю. Но моя мать мне ближе. Это и называется национализм».

Михаил Пак

30.09.09
Арлан Римпоче. Словарь казахстанского политолога
В комментариях к статье «Туповатое, но полное энтузиазма лицо Дархана Калетаева стало символом деградации общественно-политической системы Казахстана» (http://www.geokz.tv/article.php?aid=9283 прочитал сообщение, оставленное неким безымянным комментатором: «Предлагаю ввести неологизм «КАЛЕТАИТЬ», что означает чрезвычайно крайнюю форму ж…лизания. Например «БАЙОСТЬ» тоже означает подобрастие, лизоблюдство, но в более легкой форме. Люди, поддержите эту идею, распространяйте везде, чтобы этих ж… зов знали следующие поколения!!!».

Соответственно пришла «мысля» развить это дело дальше и составить «Словарь казахстанского политолога». Правда, пока словарь получился достаточно кратким.

Вот что получилось:

АБДИЛЬДИНИЗМ — учение В. И. Ленина и его последователей.

АБЛЯЗИТЬ – набрать огромное количество кредитов и долгов и вовремя смыться за границу

АГАШКИ — социальный класс, отличительными признаками которого являются: сосредоточение в его руках собственности на средства производства и использование на этой основе труда наемных работников. Также А. — правящая политическая и управленческая элита, состоящая из людей пожилого возраста

АЗАТИЗМ — позиция абсолютного отрицания. Термин «А.» стал общераспространенным благодаря партии «Азат» в Казахстане. А. получает особое распространение в кризисные эпохи общественно-исторического развития. В Казахстане А. явился мировоззренческой основой революционно-демократических направлений социально-философской и общественно-политической мысли

АЗИОПА — клевета, злостный вымысел с целью опорочить кого-л.

АКЕЖАНЕЦ — лицо, сотрудничавшее с оккупантами; изменник, предатель родины. Термин появился после 1991 года в Казахстане.

АКИМ — 1) правитель, облеченный всей полнотой государственной власти, назначавшийся в чрезвычайных случаях по предложению Президента на срок или бессрочно; 2) лицо, облеченное неограниченной властью в какой-л. области управления.

АКИМЫ — привилегированные слои общества, представители родовой знати (патриции в Риме, дворянство в Европе и России, баи и беки в Казахстане и т.д.). См. также АКИМ

АКИМАТСТВО — форма государственного правления, при которой верховная власть принадлежит представителям родовой (жузовой) знати. Понятие А. использовалось в элитистских концепциях, в которых обосновывалось интеллектуальное и нравственное превосходство акимов

АКОРДА – социально-экономическая система, при которой особое значение придается отношениям и праву частной собственности, накоплению капитала и получению прибыли. Также А. — власть небольшой группы богатых людей. Согласно Аристотелю, А. является результатом искажения аристократической формы правления

АЛГАКРАТИЯ — власть толпы, черни. Согласно учению Полибия, А. — это государственная форма, представляющая собой выродившуюся демократию, царство толпы, руководствующейся низменными страстями, толпы, творящей насилие и беззаконие. Он считал, что А. — худшая из всех форм государства. У Аристотеля те же черты А. описываются под названием демократия.

АЛМАТИНЕЦ — 1) особь, отдельно существующий организм или отдельно взятый человек как представитель человеческого рода; 2) отдельный представитель общества, народа, класса, социальной группы (см. также АСТАНИНЕЦ).

АЛМАТЫЖЕРСТВО — принудительное безвозмездное или оплачиваемое отчуждение частного имущества, производимое государством

«АМАНТАЙ» — деклассированный человек, полностью выброшенный из общества утерявший обычные ценности, нормы стандарты отношений и поведения;

АСЛАНИЗМ — политика неучастия в мирное время, отказ от участия в политических союзах и блоках. Также А. — нейтральное государство имеет право на неприкосновенность его территории играждан, не участвующих в военных действиях

«АСЛБЕК» — 1) посвященный в тайны какого-л. учения, секты и пр.; 2) ревностный приверженец какого-л. учения, идеи

АХМЕТЖАНИЯ — психологическая потребность, определяющая стремление к власти

БАЙДОСИЗМ — крайне реакционно-политическое течение в Казахстане в начале XXI в. Б. стал нарицательным понятием для выражения наиболее реакционных устремлений во внутренней жизни страны

БЕСБАРМАК – процедура назначения на ту или иную государственную должность определенного кандидата;

БАУРСАК — лох, люмпен, деклассированный элемент

ВЕРТУ (VERTY) — основной закон государства, обладающий высшей юридической силой и определяющий основы организации центральных и местных органов власти, их компетенцию и взаимоотношения, основы отношения гражданина и государства. В. — один из важнейших институтов казахстанской демократии

ВОРОНАЦИЯ (от «Виталий Воронов») — ) обращение за советом, поддержкой; 2) одна из форм обжалования судебного решения в вышестоящем суде, который имеет право пересмотреть дело по существу; 3) обжалование какого-л. постановления в высшую инстанцию

ВОТУМ НЕДОВЕРИЯ — в государствах с парламентарной формой правления выраженное, как правило, нижней палатой парламента неодобрение политической линии, законопроекта правительства либо отдельного министра. В Казахстане не используется.

ВСЕОБЩАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА – фикция, излишество, фантазия, иллюзорное представление о мире. Как доказали ученые, в Казахстане не может быть никаких прав, кроме водительских.

ВЫБОРЫ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ – выборы в Казахстане. Также В.Н. — выборы, при проведении которых допущены такого рода нарушения избирательного законодательства (нарушение правил составления списков избирателей, порядка формирования избирательных комиссий, порядка голосования и подсчета голосов и др.), которые не позволяют с достоверностью определить результаты волеизъявления избирателей

ГАНИЕВЩИНА — 1) один из методов парламентской борьбы, направленный на срыв обсуждения и принятия парламентом какого-л. законопроекта; 2) вообще действия, демонстративно направленные на срыв какого-л. предложения, мероприятия.

ГЕО — публичное распространение сведений (действительных или мнимых), подрывающих репутацию какого-л. лица

ГОНДУРАСТАН — геополитический термин. Впервые введен казахским географом Д. Фивбаевым, получил широкое распространение после выхода книги Х. Мадера «Гондурастанские идеалы и реальность» (Атамура, 2001).

В понятие «Гондурастан» Мадер включил географическое пространство России, Восточную и Центральную Европу на западе, Тибет и Монголию на востоке. Границы Г. он ограничил полумесяцем — с внутренней стороны которого расположены Германия, Австрия, Турция, Индия и Китай, а с внешней — Англия, Южная Африка, Австралия, Соединенные Штаты Америки, Канада и Япония.

Мадер сформулировал три свои знаменитые максимы: 1 )тот, кто правит Восточной Европой, господствует над Г.; 2) тот, кто правит Г., господствует над Мировым островом (в который он включил Г. и внутренний полумесяц, т.е. Евразию, а также прилегающую близко к ней Африку, за исключением ее южной части); 3) тот, кто правит Мировым островом, господствует над миром.

ГРИГОРИАНСКИЙ КАЛЕНДАРЬ — календарь с указанием дат «внезапных» девальваций. В наличии только у главы Нацбанка и премьер-министра РК. Используется для быстрого и легкго обогащения с использованием финансовых спекуляций

ДАРХАНИТЬ – подхалимничать, угождать, заниматься лизоблюдством.

ДАРХАНСТВО – пожизненное президентство

ДОСКАЛИЕВЩИНА — доведение требований до крайности; чрезмерность.

ДУВАНОВЕЦ — последователь какого-либо политического, научного, художественного направления, лишенный творческой оригинальности, механически повторяющий отжившие идеи и методы своих предшественников.

ЕРТЫСБАЕВИЗМ — некритический, односторонний, антиисторический тип мышления, оперирующий неизменными понятиями без учета конкретных условий места, времени действия, опирающийся на бездоказательные, произвольные положения (см. также ДОГМАТИЗМ)

ЕРМУХАМЕТЩИНА — заявления, высказывания, выступления, в которых для достижения политических целей используются ложь, обман, спекуляции, методы манипулирования сознанием (см. также ДЕМАГОГИЯ).

ЕСЕКЕЕВИЗМ — контроль официальных властей за содержанием печатных изданий, радио- и телепередач. Большинство современных конституций, провозглашая свободу информации, прямо запрещают Е. Однако во всех странах мира введение Е. допускается при объявлении режима чрезвычайного или военного положения

ЖАНСЕИТИЗМ — принципиально враждебное отношение к просвещению и науке (си. также ОБСКУРАНТИЗМ)

ЖЕРМАХАНИЗМ — переходный тип политического сознания; политическая деятельность, имеющая цель обеспечение популярности в массах ценных необоснованных обещаний, демагогических лозунгов.

«ЖОМАРТ» — богач-выскочка; человек разбогатевший на спекуляциях

ЗАБАЙДОСИТЬ — поймать кураж, внезапно войти в состояние неудержимого восхваления

ЗАКОННОСТЬ — 1) явление; 2) редкое, необычное, исключительное явление (в Казахстане)

ЗОНА — влияние, власть средств массовой информации. В переносном смысле называется «четвертой властью».

ИМАНГАЛИЗМ — действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-л. социальную, национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую. В соответствии с одобренной в 1948 Генеральной Ассамблеей ООН Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказании за него к подобным действиям относятся: убийство членов такой группы; причинение им серьезных телесных повреждений или умственного расстройства; предумышленное создание для какой-л. группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; насильственная передача детей из одной человеческой группы в др. И. признан международным преступлением. В последние десятилетия случаи И. имели место в Кампучии в 1975—1979, в Руанде в 1994—1995, в Казахстане в 2006 году.

ИСЕКЕШЕВИЗМ — следование заведенному шаблону, отжившим правилам и навыкам, косность, отсутствие чувства нового

«КАЙРАТ» — ставленник кого-л.: тот, кто выдвинулся благодаря чьей-л. протекции

«КАЗАХСТАН-2030» — 1) Откровение Акорды (завершающая часть Сверхнового Завета); 2) пророчество, предвещающее катастрофическую гибель человечества, культуры, природы.

КАЗАХГЕЙТ – учение о ценностях

КАЗАХСТАНЕЦ — нищий; человек, лишенный всяких средств к существованию.

КАЗПРАВДА — собирательное название низкопробной, вульгарной прессы

КАЗТАГ – лицо или СМИ, склонное к панике, распространяющее непроверенные, необоснованные слухи.

КАЛЕТАИТЬ – врать безбожно и нагло, проявлять незнание или невежество…

КАНАТИТЬ — взяться за какое дело, провалить его, потом взяться за другое, провалить и так до бесконечности…

КАРАГАНДИНЕЦ — общественный класс, характеризующийся отсутствием какой бы то ни было частной собственности на средства производства и продажей собственной рабочей силы за заработную плату. В современных условиях термин «К.» иногда используется как синоним понятия «рабочий класс».

КАСЫМЖОМАРТИТЬ – вести себя крайне отчужденно, дипломатично или незаметно. Также К. — уклонение от участия в общественно-политической жизни ((см. Абсентеизм).

КВЯТКОВЩИНА — насильственное и совершенное в нарушение конституции свержение или изменение конституционного (государственного) строя

КОРРУПЦИЯ — полное или частичное освобождение от наказания лиц, совершивших преступления, либо замена этим лицам назначенного судом наказания на более мягкое (в Казахстане)

КУЛИБАЕВИЗМ — этическое направление, рассматривающее чувственную радость, наслаждение, удовольствие целью жизни и высшим благом.

МАСИМОВНИЧАТЬ – осуществлять должностным лицом систематическую деятельность по реализации целей политики иностранного государства (формально являясь или не являясь сотрудником его секретных служб)

«МАРАТ» — специалист в области политической рекламы и технологий создания положительного образа кандидата и его политической платформы в глазах общественного мнения

«МАСАНЯ» – имя нарицательное, означает «крупный коррупционер». Пример «Ворует прям как Масаня». Также, М. — неумелый и некомпетентный управленец».

МАЖИЛИС — группа участников массового политического мероприятия, приглашенных (или нанятых) для организации шумного одобрения (неодобрения) происходящего

МАРГУЛАНИТЬ — подкупать, давать взятки

«МЕТРО В АЛМАТЫ» — 1) намеренный срыв работы путем открытого отказа от нее или умышленно небрежного ее выполнения; 2) скрытое, замаскированное противодействие осуществлению чего-л. Применяется к нерадивым или к саботажникам. Например, «Пошевеливайся! Ты как будто метро в Алматы строишь!»

МУСИНИЗМ — 1) религиозный принцип, характеризующийся ограничением и подавлением чувственных влечений и желаний, отказом от благ в целях достижения нравственного совершенства и для общения с божеством; 2) отказ от жизненных благ, крайнее воздержание.

МУСАЕВИЗМ — образ политического поведения, политические действия, пренебрегающие нормами морали, при которых ради достижения поставленных целей считаются применимыми любые средства, вплоть до самых вероломных, коварных и жестоких

МУХТАРИТЬ – незаконно продавать государственные и национальные стратегические ресурсы с целью личной наживы…

МЭЛС — экологическое движение, выступающее за сохранение и защиту окружающей среды

НАЗАРБАЕВ — прообраз, первичная форма, образец. В учении Байдосова-Калетаева Н. – первичная форма материи.

НУР — образец, высшая конечная цель стремлений, деятельности.

НУР-ОТАН — группа людей, стремящихся любыми средствами достигнуть каких-л. корыстных, низменных целей

НУР-ОТАНИЗМ — одна из четырех мировых религий, наряду с христианством, буддизмом и исламом. Возник в начале XXI века в Казахстане, превратившись в середине этого же века в государственную религию. В процессе своего развития Н-О… распался на две основные ветви: нуризм и отанизм. Наибольшее распространение Н.-О. получил преимущественно в Казахстане и отчасти в Кыргызстане.

ОБМАРАТИТЬ — подвергнуть кого-то методам «черного PR»

ОРГАНИЗАЦИЯ ПО БЕЗОПАСНОСТИ И СОТРУДНИЧЕСТВУ В ЕВРОПЕ (ОБСЕ) – крупный и сильный демократический орден, существовавший в Европе в XX веке. После набега кочевников-номадов в начале XXI века ОБСЕ прекратило свое существование и распалось.

«ОТКАТ» — условие, делающее возможными хотя бы временные нормальные мирные отношения между двумя сторонами, когда при существующих o6cтоятельствах невозможно достижение постоянного или длительного соглашения

ПОРШЕКАЙЕН – способ передвижения низкооплачиваемых слоев населения (госслужащие) в Казахстане (см. также ЖИП ШИРОКИЙ)

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ТЕНДЕРНОЙ КОМИССИИ — наименьшее число членов собрания, при котором оно считается законным и может принимать имеющие силу решения

ПРОГРАММА «АУЛ» — напрасная надежда, неудача: в политической психологии — ситуация дискомфорта из-за несоответствия внешней и внутренней картин общественно-политической действительности

РАХАТИТЬ – заниматься рейдерством с использованием силовых структур

РАХАТИЗМ – форма правления, основанная на крайних степенях непотизма и родственных отношений. Наиболее грубая и опасная форма Р. — ханство. Р. может проявляться в форме экономического, идеологического, информационного, психологического вмешательства в государственные дела.

САКЕНИЗМ — политическое течение, получившее свое название по имени карагандинского деятеля Сакена Жунусова. Сторонники данного течения придерживались узкосектантской тактики и считали, что даже при отсутствии революционной ситуации без поддержки масс небольшая группа заговорщиков может совершить революцию (см. БЛАНКИЗМ)

САТЫБАЛДЕТЬ — испытывать чувство глубокого удовлетворения от родства с высокопоставленным чиновником

САУДАБАЕВЩИНА — 1) концентрация в своекорыстных целях реальных рычагов власти в руках работников специализированного аппарата различных государственных и политических организаций в условиях неразвитости или деградации демократического контроля; 2) бюрократическая система аппаратного властвования и управления (см. Бюрократия); 3) стиль управления, характеризуемый своекорыстным формализмом, проявляющимся в ритуальном следовании установленным нормам независимо от существа дела, волокитой и т.д

САУНА — союз, объединение отдельных лиц, представителей политических партий или государств для достижения общих целей

СБАЙДОСНИЧАТЬ – улучив момент, по-крупному подольстить своему хозяину или ответственному чиновнику

СДАРИГУШНИЧАТЬ — за счет госбюджета развить бизнес, не вложив в него ни копейки и потом продать государству за огромные деньги

СКАЛМУРЗИТЬ — украсть, своровать

«СУЛТАНОВ» — человек, слепо следующий какой-л. доктрине, заученным формулам и правилам; схоласт, начетчик

ТАСБАИТЬ – вносить предложения (в том числе, в парламенте), отличающиеся крайней глупостью и неуместностью

ТАЖИНИТЬ – выдвигать креативные идеи, уметь вести кулуарные политические игры

ТЕРЕЩЕНКО — устаревшее явление, пережиток старины.

ТОКАЛ — большая социальная группа, отличающаяся от других по критериям доступа к общественному богатству (распределение благ в обществе), власти, социальному престижу

ТУСУПБЕКОВИЗМ — властные отношения, основанные на жестком делении группы (организации) на руководителя и подчиненных, на личной преданности политическому лидеру, вождю. Т. широко распространен в тоталитарных и авторитарных режимах. Внешними формами Т. в политической жизни являются клиентелизм, непотизм, трайбализм, мессианство.

УМИРЗАК — 1) самодержавный правитель, неограниченно распоряжающийся в Правительстве; 2) самовластный человек, принуждающий других подчиняться его воле; самодур

ФАРХИ — помещения, расположенные вне зала заседаний, служащие для отдыха, не официальных встреч, обмена мнениями

ФУРШЕТ — краткое совещание представителей средств массовой информации, на котором излагается позиция правительства, дается информация о ходе международных переговоров, взглядах сторон и т.д. (см. также БРИФИНГ)

ХАБАР — заведомо неверная, ложная информация (см. также ДЕЗИНФОРМАЦИЯ)

ШАБДАРБАЕВЩИНА — страх, ненависть, нетерпимость ко всему чуждому, незнакомому или чужому для образа жизни данного общества или индивида

ШАНЫРАКСТВО — раздельное проживание, обособление, разделение. Ш. — политика социальной сегрегации, дискриминации и угнетения, проводившаяся акиматом Алматы в отношении коренного и некоренного населения вплоть до начала 2007 года. Квалифицируется как международное преступление, направленное против человечества.

ШЫМКЕНТ — одна из древнейших форм государственного устройства. Признаками Ш. являются: высокая концентрация власти; распространение ее на обширную территорию; значительный этнически и культурно разнородный состав населения; экспансионистские устремления элиты; мощный бюрократический аппарат

«30 КОРПОРАТИВНЫХ ЛИДЕРОВ КАЗАХСТАНА» — статичный образ, опирающийся на верования и позволяющий упорядочить приводящие в смятение факты и события, структурировать видение коллективного настоящего и будущего. При исследовании 30 К.Л.К. чаще всего используют методологический подход К. Юнга, согласно которому миф интерпретируется…

(конец)

Примечание: разумеется, если у читателя будут какие-то замечания или дополнения, то впоследствии можно будет разработать и издать более полный «Словарь казахстанского политолога»…

(прислано на www.geokz.tv)

Случайно наткнулся на эту статью.
Прочитал и буквально, слегка «прибалдел». Это же как нынче тяжко пиндосам, что в Афган они и Россию «приглашать» начали. А вообще, вывод из этого по-прежнему неутешительный. Похоже НАТО собирается выводить войска. Срок вывода — примерно 2-3 года, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Генсек НАТО призвал Россию снабжать техникой афганскую армию

Россия может оказать НАТО помощь в снабжении техникой сил безопасности Афганистана, а также в тренировке афганских военнослужащих. Об этом заявил генсек Североатлантического альянса Андерс Фог Расмуссен, его слова передает ИТАР-ТАСС. Расмуссен подчеркнул, что интересы России и НАТО по Афганистану совпадают и вопрос о расширении взаимодействия в этой стране будет предметно обсуждаться.

Сейчас тренировкой афганских военнослужащих и обеспечением их военной техникой занимаются только представители НАТО. В частности, закупками от имени Авиационного корпуса Национальной армии Афганистана занимаются ВВС США.

В марте 2009 года Россия начала осуществлять транзит американских невоенных грузов, предназначенных для коалиционных сил в Афганистане. В июле США договорились с Россией и о военном транзите в Афганистан. Соглашение вступило в силу в сентябре 2009 года. По данным российских СМИ, через территорию России должны ежедневно пролетать 12 военно-транспортных самолетов США, перевозящих военную технику и оружие для сил коалиции.

В сентябре президент РФ Дмитрий Медведев в интервью телеканалу CNN заявил, что Россия заинтересована «в том, чтобы у Соединенных Штатов Америки, у стран альянса все получилось» в Афганистане, чтобы «был прекращен запредельный поток героина, который идет из Афганистана». Еще больше, по словам Медведева, Россия заинтересована в том, чтобы Афганистан смог создать свое полноценное современное правительство.

Андерс Фог Расмуссен стал генсеком НАТО 1 августа 2009 года; заняв этот пост, он пообещал «перевернуть темную страницу» во взаимоотношениях альянса с Россией (после войны в Южной Осетии эти контакты даже временно прерывались). В сентябре, после того как США объявили об отказе от размещения третьего позиционного района ПРО в Польше и Чехии, Расмуссен предложил РФ, США и НАТО рассмотреть возможность объединения своих систем противоракетной обороны.

Наткнулся на статью некоего экс-сенатора. Коррреспондент пишет, что сия личность весьма известна, хотя лично я, о таком «эксе» ничего особо ценного не слышал… Ну-да ладно, не в этом вопрос.
Значит сей «государев муж» поднимает, как обычно (видать не могут они жить без этого) вопросы национальной важности из серии — кто виноват, что делать и чем сердце успокоится. Вопросы то в общем серьезные… Но вот рекомендации по их решению — «мама не горюй». :)
Думаю, что стоит разместить этот нетленный докУмент здесь. Искренне рекомендую прочитать и не просто прочитать, а внимательно прочитать. Кстати читается он весьма легко и ненавязчиво.
В добавлении скажу, что это интервью можно смело растаскивать на «крылатые фразы» и афоризмы. А так же использовать как нулевую точку, в некой системе координат, для измерения уровня интеллекта отечественных всяко-разно рекомендателей «за дело нужное». :)

Трайбализм есть, языка – нет
Написано 21 Сентябрь, 2009 в категории Культура

Оригинальное название публикации: «У.Кайсаров: Антиказахский Казахстан?»


Снова на страницах нашей газеты мы поднимаем достаточно больной и злободневный вопрос государственного языка и вытекающие него проблемы коренного и других этносов, непосредственно волнующие общественность. Теперь мы представляем мнение экс-сенатора, известного в политических кругах республики общественного деятеля Уалихана Кайсарова.

Псевдоинтеллигенция и истребленный генофонд

– Уалихан Абишевич, в интервью Серикбая Алибаева в прошлом номере «1+1» он заявил: «Во власти 99% казахов, однако стали ли жить сами казахи от этого лучше?» Дескать, хуже всех в Казахстане живет коренное население. Вы согласны, и почему?

– Да, конечно. Но посмотрим с другой стороны. Эти 99%, чьи они потомки? «Известных подлостью прославленных отцов». Потомки стукачей, предателей, штабных крыс. Они потомки тех, кто остался вторым сортом после уничтожения генофонда. Назовите мне во власти хоть одного человека, который бы сказал: «Мой отец – участник Великой Отечественной Войны!». Нет. Хотя по возрасту они должны быть детьми участников ВОВ. У меня отец – участник войны, трижды был ранен на фронте. Он мне говорил: «Сынок, если ты когда-нибудь увидишь участника войны, и он скажет, что он не был ранен, то знай – перед тобой «тыловая крыса», он не воевал, он просто где-то отсиживался. Кто не шел на фронт? Предатели, дезертиры и люди, сидевшие в штабах. Их потомки сегодня правят. В них нет ничего святого, достойного. Не те «казахи» сегодня сидят во власти. Вот причина того, что Казахстан находится в таком «дурном» положении. Коррупция огромных масштабов достигла…

— Значит, Вы видите во всем происходящем сегодня историческую закономерность?

– Если рассматривать в этой связи исторические предпосылки, на самом деле очень интересно получается. Гражданская война 1916 года не прошла мимо Казахстана, 30-е годы – годы голода в стране. 20-е, кстати, тоже. Репрессии, финская война, потом Великая Отечественная, cоветско-японская не обошли нас стороной. Ведь по законам природы именно в годы катаклизмов, войн, междоусобиц погибает передовая часть населения. Первыми в атаку, на защиту Родины, идут герои, мужественные люди, и они, в свою очередь, погибают. В голодный год именно граждане, обладающие достоинством и честью, более выносливые и сильные, стараются отдать свою пищу более слабому: ребенку, женщине, старику. А сами умирают от голода. Это люди, у которых есть сознательный уровень.

В годы сталинских репрессий поголовно скосили интеллигенцию. Ту группу граждан, которые имели собственное мнение, умели его выражать: их первыми «пускали под нож». В годы индустриализации и коллективизации тоже погиб цвет нации. Вот, есть уже взаимосвязанные критерии, по которым казахская нация была «обезглавлена». ВОВ, финская, война с милитаристской Японией: «смертью храбрых пали герои». Все, что было у казахов – золотой генофонд нации – сильно пострадал.

— И к чему мы тогда пришли?

— В итоге, обретя независимость, мы пришли не к генофонду. У казахов фактически не осталось интеллигенции. Смелых, умных, толковых, возражающих людей. Поэтому мы пришли к этому. На фоне данных моментов произошла и русификация казахского населения. Многие казахи перестали разговаривать на родном языке: потому что в советское время родители стремились отдавать детей не в казахские школы, а в русские. И это не дань тенденции, так сложилось положение: все понимали, что, не зная русского языка, ты не добьешься ничего в будущем. И сегодня практически каждый второй казах, в силу сложившихся обстоятельств, не владеет в достаточной мере своим родным языком. Когда нация потеряла необходимую закваску, которая позволяла народу развиваться дальше, нация стала деградировать, то есть перестала развиваться.

– И Вы хотите сказать, что среди современных казахов нет интеллигенции и, в результате всех выпавших на долю народа катаклизмов, потомки – это серая масса, без «цвета нации»?

– Почему казахи еще сохранились, почему еще осталась интеллигенция? За счет женщин у нас сохранился генофонд. Мужской «золотой» генофонд был полностью уничтожен, и только благодаря женщинам мы сумели сохранить нацию. То, что не мог дать отец, казахская женщина пыталась восполнить сама: поднять детей на ноги, вскормить, дать образование, обеспечить своего ребенка всем, чтобы он стал человеком.

– Но неужели история не внесла ничего позитивного в развитие нации?

— Давайте не будем абстрагироваться. Посмотрим на моем примере. Как один из частных примеров, чтобы я пальцем ни на кого не показывал. Мой отец – участник войны, я считаю, что он был храбрым мужиком. А я, его потомок, в парламенте сидел – 6 лет только и делал, что кричал. Что со мной сделали потомки того «генофонда»? Они сказали: нам такие не нужны! Я ушел. Но не смирился, как их предки, ведь я тоже мог пойти и вступить в «нужную» партию, петь дифирамбы, но просто мое сознание не позволяет мне опускаться до такого уровня.

Трайбализм есть, языка – нет

– Тогда, если говорить о представителях других национальностей, таких же граждан страны, проживающих в Казахстане, есть ли у них возможность реализоваться должным образом – на политической арене, например?

– Система в Казахстане построена на трайбализме (стремление к политическому обособлению на основе этнического деления). Какой бы нации ты ни был, ты не пройдешь во власть. По сути дела, по вертикали дорога заказана.

– А казахский язык конкурентоспособен на сегодняшний день, как вы думаете? Ведь практически Казахстан – это русскоязычная страна. Как мы видим, казахскоязычная пресса не пользуется спросом, все сферы общественной жизни ведутся в основном на русском языке?

– Казахский язык абсолютно неконкурентоспособен, потому что его довели до такого состояния. Он, в идеале, должен быть конкурентоспособен на территории своей страны. Ан нет. И рано вообще говорить о какой-то конкурентоспособности казахского языка в нынешних условиях. Опять-таки: то, к чему мы пришли, является исторической закономерностью. Например, российская империя никогда казахский язык не отодвигала на задний план, наоборот – давала некоторую поддержку. Как пришла советская власть, началось социальное издевательство над языком, казахский язык претерпевал над собой «хирургические вмешательства»: переводили сначала на арабскую письменность, потом на латиницу, затем – на кириллицу. Со временем стали закрывать школы, казахские интернаты, институты, отделения казахского языка. Постепенно он отошел на второй план. И, кстати говоря, мы до сих пор расхлебываем эту кашу.

– Возможно ли, что казахский язык не обрел конкурентоспособность в силу своей архаичности?

– Не поэтому, и не ввиду непостоянного употребления. Его просто взяли и поставили в категорию «косного» языка: в школах его не преподавали, в вузах – тоже. В результате он стал непотребным, ненужным элементом в то cоветское время, а мы и на сегодняшний день не сделали ничего для того, чтобы он стал необходимым элементом.

Нужно начать ну хотя бы с 2012 года, скажем, поэтапное введение обучения в школах только на государственном языке. В 2012 году – все первоклашки будут обучаться исключительно на казахском. Все остальные ученики, со второго по 11 класс, будут заканчивать школы на русском языке, а после 2012 года – среднее обучение перевести полностью на-казахский. Такой политикой мы чего-то добьемся. И тогда родители уже станут знать, что их ребенок пойдет в казахскую школу, и будут предпринимать определенные шаги по освоению языка. Это, по-моему, единственный безболезненный выход из положения не только для не владеющих родным языком казахов, но и для представителей других национальностей граждан РК.

«Бишара» не нужна, нефть давай!

– Однако, как мы сегодня видим, представители титульной нации, знающие в полной мере великий язык Абая, вынуждены сидеть «по обочинам» дороги. Так получилось, потому что государство плохое, или они сами виноваты, что неконкурентоспособны, что у них нет достаточного образования, что в полной мере не знают русского языка? Кого винить?

– Да, эта ситуация еще раз доказывает, что казахский язык совершенно не востребован у нас в стране. И человек, даже в совершенстве владеющий государственным языком, не в полной мере может найти приложение своим знаниям. Хотя и среди этих казахов, как правило, очень много талантливых, одаренных людей. К сожалению, приходится констатировать, им сегодня намного сложнее пробиться куда-то, чем тем, кто разговаривает на русском языке. И они остались на обочине. Государство не виновато в том, что они не освоили русский язык вовремя, государство в большей степени виновато в том, что человек, зная казахский язык, не может в полной мере самореализоваться в Казахстане. И это, действительно, проблема.

Ведь опять же возвращаюсь к началу нашей беседы: самый униженный народ в социальном плане, в плане получения образования, медицинского обеспечения – казахи. Основная часть казахского населения живет на селе. Селу власть должного внимания не уделяет, если деньги выделяет, то там, на местах, их разворовывают. Потому что у наших руководителей нет национального патриотизма. Вообще чувство патриотизма отсутствует. Поэтому в большинстве своем страдают бедные, «бишара», «сорлы казактар», которые знают язык страны, но…

– Вы не думаете, что мы пришли к этому, возможно, потому, что основную массу сельского населения составляют казахи? А село, как мы видим, на грани разорения, молодежь – без образования, без работы…

– Скажу одно: пока во власти не будет интеллигенции (подразумевается не только культура внешняя, подразумевается культура внутренняя) – толку не будет. Важно образование государственных мужей: не только то, которое они получили за рубежом, а полученное от собственного народа. Знание не только иностранного языка, но и обычаев, традиций своего народа. Вот пока во власти не будет таких людей – естественно, они никогда не протянут руку помощи.

Знаете, каков механизм мышления современных чиновников по отношению к простому народу: а что с них брать? Надо вкладывать в недвижимость, стройки, нефть, сырьевые ресурсы. А зачем в аул вкладывать? С казаха что возьмешь? Пока мы не поменяем мышление, пока мы не поймем, что в ауле заложена основа казахского общества – мы ни к чему не придем. В ауле – казахи больше казахи, чем мы здесь. И они терпят…

– Недаром говорят: терпеливость – народная черта казахов…

– Есть свои предпосылки. Казахстан находится в резко континентальной зоне: зимой – минус сорок, летом – плюс сорок. И такой резкий перепад температуры, сильные ветра, жесткие условия заставляли казахов с этим мириться. Вот это и оставило на их психологии свой отпечаток. Поэтому казах может и голодать, и жировать. И он все стерпит.

– Главное – живы-здоровы, а остальное приложится. Так получается?

– Такая «сознательность» зависит от низкого образовательного уровня. Может ли человек расставлять правильно жизненные акценты и приоритеты – это все лишь плоды образования. Казалось бы, тот же университет ЕНУ – образование нулевое. Возьмите любой другой отечественный вуз – та же ситуация. Советская система была в свое время лучшей в мире. А казахстанская, наверное, худшая на планете: зачеты, экзамены, дипломы, ЕНТ – все покупается и все продается. И тот человек, у кого есть деньги, всегда оставит за забором того, кто действительно учился. Нет образования – нет самосознания. Конечно, есть казахи, которым удалось получить свои знания в советской школе, многие учились за границей. Однако насколько сей процент способен повлиять на нацию в целом? Если мы сегодня не поменяем систему образования, самосознание казахской нации упадет вниз.

Выборы показывают единственное понимание: «Бас аман болсын» (главное, чтобы голова была на месте). Потому что казахам стало безразлично то положение, в котором они живут. И я могу это твердо утверждать, потому что я встречался с населением до выборов и разочаровался: как правило, именно казахский народ был равнодушен к итогам. Больше всего меня это убивало.

Впереди – неучей тьма

– Значит, так называемая маргинальная молодежь стала жертвой тотальной урбанизации и осталась на обочине, составляя критическую массу? Каков, на Ваш Взгляд, выход из сложившейся ситуации?

– Как бы это банально ни звучало, я бы поставил на первое место борьбу с коррупцией. На второе место – образование. Третье бы отдал демографическому вопросу, проблеме рождаемости. Почему Россия за одного ребенка дает тысячи долларов, а мы 250 только будем давать? Пока мы не покончим с коррупцией, не залатаем дыры в системе образования, пока не займемся проблемой матери и ребенка, у нас, как факт, будет маргинальная молодежь.

Почему советская система образования была бесплатна? Потому что имелось понимание, что образование решает все. Посмотрите на детей, родившихся после 1990 и до 2000 года: они же все хилые и больные. По статистике, лишь один из десяти проходит медкомиссию на возможность служить в армии. 90% бракуют по состоянию здоровья. Помните: не было ни витаминов, ни разнообразия в питании, вообще ничего не было. Мы пожинаем последствия. Теперь мы будем пожинать последствия недостаточного, похороненного образования. Сегодня государством правят «надменные потомки известных подлостью прославленных отцов»: им лишь бы поменьше работы и побольше зарплаты. Через 10–20 лет, посмотрите еще, будут править недоучки.

Нургуль Амангалиева

Источник: Сайт газеты «1+1».

Ждет ли Казахстан «горячая» осень?

По прогнозам некоторых экспертов, постаназарбаевский Казахстан, в эпоху которого фактически уже вступает эта республика, может даже ожидать сценарий распада, при котором север отойдет России, юг Китаю, а нефтеносный запад местным сепаратистам. Как и Россия, Казахстан сегодня в полной мере испытывает на себе трудности кризисного периода развития. Могут ли экономические проблемы оказать существенное влияние на развитие казахстанской государственности?

В преддверии традиционного «осеннего обострения» общественно-политической жизни «Век» решил обратиться к ситуации, сложившейся в Казахстане — ключевом игроке и стратегическом партнере России в Центрально-Азиатском регионе. На вопросы газеты об обстановке в Республике и сценариях ее развития в ближайшем будущем ответил генеральный директор Центра по изучению проблем постсоветского пространства Алексей Власов.

Судя по тем трендам, которые мы наблюдаем, будет разыгран совсем другой сценарий, который не предполагает возможного распада государства или, допустим, образования какой-то «младожузовской» или «среднежузовской» федерации или конфедерации. Я думаю, что это маловероятно. Ваш прогноз откровенно фантастичен.

Внутренние риски будут, скорее всего, связаны с процедурой передачи власти. Прогнозов масса. Основные связаны или же с вариантом мягкой «семейной» передачи власти, при сохранении в руках определенных лиц контроля над основными экономическими активами. Либо второй сценарий — консенсус элит и постепенное перераспределение полномочий между несколькими ветвями власти: сенатом, администрацией президента, правительством, партией власти. Резюмирую, целостность страны сохранится, выход ситуации из под контроля Ак Орды маловероятен.

Развернувшаяся в Казахстане волна арестов расценивается всеми как борьба кланов, личная кампания Назарбаева по устранению возможных конкурентов, но никак не как борьба с коррупцией. Что происходит все же на самом деле?

А что, разве Аблязов (бывший председатель совета директоров БТА -банка, здесь и далее примечания редакции) конкурент Назарбаеву? Или что, руководители экологического ведомства или Альянс-банка ему конкуренты? Мне кажется, что Назарбаев дает возможность элитным группам конкурировать. А силовикам дана параллельная задача, в буквальном смысле, «вычищать», невзирая на лица, коррупцию. В условиях кризиса эти шаги используются как имиджевый проект, то есть власть с ней как бы борется.

Чем громче статус человека, против которого возбудили уголовное дело — тем больше это играет в плюс власти. Параллельно с этим идут внутриэлитные разборки, с БТА-банком, с Джакишевым (бывший глава национальной компании «Казатомпром») и так далее. Но я не уверен, что эти два процесса совпадают.

Возможно, что Комитет Национальной Безопасности и финполиция здесь действуют как инструмент президента или его доверенных лиц, но не по отношению к конкурентам президента (Джакишев никак таковым не является). С другой стороны, возможно, что некоторых персонажей, «подбрасывают» в качестве фигурантов те, кто стремится свести с ними личные или бизнес счеты.

Проводя аналогии с 37-м годом, эксперты считают, что главной параллелью считается возникновение и в тот, и в этот период альтернативных центров влияния и излишней самостоятельности элит, что породило угрозу режиму личной власти (в тот период Сталина, а в этот Назарбаева). И последние действия Назарбаева призваны нейтрализовать данные угрозы. Что Вы думаете на этот счет?

Нет, я думаю, что аналогии с 37-м годом, тем более в такой трактовке, совершенно бессмысленны. Реальной угрозы Сталину в тот момент не было, ему нужно было произвести обновление элиты через кровь, это да.

Назарбаев, как мне кажется, в другую ситуацию попал, часть его ближайшего окружения стала ощущать явную нехватку активов в условиях кризиса. И пошла, естественно, внутренняя борьба, что-то вроде «социального дарвинизма»: кто чьи активы перехватит. Он в эту борьбу пока, как мне кажется, активно не вмешивается. Отсюда и такие резкие взаимные удары, информационные уколы, усиление одних элитных групп, ослабление других. Но сказать, что это направленное движение, когда президент указывает: вот этого и этого — я думаю, это ошибочный взгляд.

Возможно ли, что Назарбаев чистит площадку для выбранного им преемника, что он намерен править пожизненно, вплоть до династийного варианта передачи власти упомянутому в книге попавшего в опалу бывшего президентского зятя Рахата Алиева, наследнику?

Это два разных вопроса. Первый, что он, возможно, действительно расчищает площадку преемнику, но вовсе не обязательно это будет семейный наследник.

Но, я еще раз подчеркну, что, скорее всего, пока есть несколько сценариев, и сам Назарбаев пока не определился, какой именно для себя он выбирает. Что касается того, что Президент будет править «до упора» — мне кажется, такой сценарий есть, он занимает, скажем так, 4-5 место в списке возможных вариантов. Хотя часть окружения, несомненно, подсказывает президенту, что этот шаг для Казахстана был бы наиболее приемлемым, оптимальным. Но сам президент, я думаю, еще своего выбора не сделал. А что касается «расчистки площадки», это очевидно, что процесс реально идет, но в семейном ли сценарии или нет, я думаю, в этом смысле будет показателен 2010-2011 годы.

«Рахатовский вариант» объяснений тайных механизмов Ак Орды — как всегда, сильное преувеличение с его стороны, думаю понятно почему.

Рахат Алиев говорит о зяте Назарбаева, Тимуре Кулибаеве?

Он подводит к этой мысли. Но при этом постоянно держит в «запаснике» еще один вариант — Нурали, внука Назарбаева. Он, правда, по Конституции не может занять пост главы государства по достижении определенного возраста.

Понимаете, Кулибаев, это не совсем семейный вариант. Семейной схемой была бы передача власти сыну или внуку. Это и есть понимание традиций теми людьми, которые представляют «консервативное» крыло ближнего круга. Отсюда эти рассуждения о проекте «Cуперхан» и так далее.

А Кулибаев, это все равно передача власти в руки одной элитной группы, которая связана родством. Но можно ли назвать этот вариант семейным в полной мере? Сомневаюсь. Еще раз подчеркну, что дело не в Рахате, а в том, что существует группа элитариев, которая этот вариант пытается протащить, убеждя Нурсултана Назарбаева из своих соображений, которые абсолютно не совпадают с рахатовскими мотивами образца 2006 года.

Но сам президент окончательного выбора, мне кажется, не сделал. А поэтому 2010-2011 годы показательны, как я уже отметил. Потому что решится вопрос, будут ли досрочные выборы в парламент, появится ли вторая партия в Мажилисе и вообще, как Республика Казахстан отреагирует на председательство в ОБСЕ. То есть, будут ли проведены реальные демократические изменения в этот год-полтора. Если нет, то определенный авторитарный откат, думаю, возможен.

Заметно активизировавшиеся в последнее время в казахстанском политическом пространстве кораниты (общественное движение неоисламского толка) стали на сегодня одной из самых дискутируемых тем в Казахстане. Что это, на ваш взгляд, искусственный проект или новая политическая сила?

Я думаю, что это искусственный проект, который может со временем превратиться в реальный политический ресурс, потому что есть спрос на социальный ислам, есть спрос на справедливую идеологию в казахстанском обществе. Причем не только, как, почему-то, раньше считалось, среди сельской молодежи, но и среди городского населения. Возрастная страта — от 18 до 26 — она, мне кажется, потенциально будет потребителем этой идеологии. Неслучайно фигура во главе «Изгi амал» — молодой, амбициозный, с хорошей родословной (что в Казахстане очень важно) человек.

Официальный орган в лице Духовного управления мусульман Казахстана вынес специальное заключение-фетву, признающую принципы коранитов не соответствующими принципам ислама. Однако в ответ на это кораниты развернули широкомасштабную кампанию по дискредитации самого ДУМК. Расцениваете ли Вы подобную смелость и решительность как явный сигнал о наличии политической поддержки, на которую ориентируется лидер коранитов Аслбек Мусин, сын руководителя Администрации Назарбаева?

Давайте говорить так, что в Казахстане много политтехнологических проектов. У каждого элитария есть свой проект. И кораниты только один из них. Напомню, что еще три года назад примерно в схожем ключе — «экологического ислама» действовал Кайрат Сатыбалды, а кто сейчас вспомнит о нем? Причем его финансировали очень серьезные люди, но электоральный цикл закончился, и к 2007 году, когда, казалось бы, ему самый момент развернуться, этот перспективный проект не был востребован.

Мне кажется, что говорить о поддержке на самом верху, на уровне Назарбаева, маловероятно. Думаю, что, скорее всего, авторы проекта его умело убеждают, что это так сильно необходимо. Скорее, это идея определенной элитной группы, которая дает и финансовые ресурсы и в СМИ раскрутка грамотная идет.

То есть «ноги» из администрации президента Республики, по Вашему, там не растут?

Ситуация достаточно противоречивая. Все что ни случится, с одной стороны, приписывают воле вождя, но мне кажется, это сильное преувеличение.

Потому что логика самого Назарбаева — это всегда при всем том, что он контролирует ситуацию, давать определенную возможность элитам поиграть. То есть самостоятельность игр ФПГ, несомненно, присутствует. 50% или больше того, о чем мы сейчас говорим — это самостоятельная игра элиты.

Но чем меньше ресурсов, тем сильнее противостояние, тем более жесткие последствия все это будет иметь. Причины этого «обострения», повторюсь, нужно искать в качестве элиты, а не в том, что Назарбаев так решил. Элита оказалась пока не готова к тому, чтобы нести ответственность за сохранение стабильности в период кризиса.

Газета «Век»

Текст www.ia-centr.ru

По моему мнению, мысли в статье грамотные.
Кто что думает «по поводу»?