Н.Назарбаев в качестве руководителя государства, как и все правители всех времен и эпох, к сожалению, не вечен. Именно – к сожалению. И это вовсе не ирония. Да, общество испытывает усталость от того, что им уже в течение почти двух десятилетий правит все тот же человек. Это, в принципе, вполне обычное явление. И не только для казахского или любого другого постсоветского общества, но также и для западного общества.

Сознание человека устроено так, что он иногда смертельно устает и от хорошего и начинает жаждать чего-то нового, хотя вполне сознает, что оно может обернуться ему боком. Премьер-министр У.Черчилль сумел не только спасти Великобританию от нашествия гитлеровских войск, но и сделать ее одной из держав-победительниц во 2-ой мировой войне. Но на Потсдамской конференции победителей эту страну представлял совсем другой человек, потому что на прошедших накануне выборах британцы проголосовали не за консерваторов, чье правительство выиграло войну, а за их политических противников. И Черчилль лишился кресла премьер-министра в дни своего и своей партии величайшего триумфа.

А теперь пример, который нам поближе. В середине 1980-х гг. в казахском обществе, помнится, было много злорадства по поводу того, что, мол, являвшийся любимцем Л.И.Брежнева Д.Кунаев не находит общего языка с новым генеральным секретарем ЦК КПСС М.Горбачевым. Я лично видел немало весьма далеких от государственной службы и партийной деятельности интеллигентных казахов, которые прыгали от радости при известии о снятии с должности Д.Кунаева. И им было вовсе не важно, что на его место привели человека извне и даже не казаха. «Главное – Кунаева наконец-то сняли», — радовались они. Кое-кто из них, правда, спустя несколько дней, пожалел о том. Но это уже задним числом.

Примерно такое же явление имеет место сейчас в Казахстане. Причем даже самые ярые противники Назарбаева признают то, что в республике сейчас нет человека, который, придя на его место, сумел бы гарантировать стабильность власти и общества. Помнится, несколько лет назад газета «СолДат» (ныне – «Тасжарган») писала примерно так: в случае ухода Н.Назарбаева казахстанская политическая элита в целом ничьей власти не признает. Кто бы ни оказался на посту руководителя, другие, из той среды, откуда он вышел, бросят ему вызов: «Да кто ты такой?!». Значит, действительно нет фигуры, способной исполнить ту роль, которую по сию пору играет в Казахстане Н.Назарбаев.

Правда, оппозиция и вообще недоброжелатели президента (в коих у него сейчас нет недостатка даже в собственном окружении) и обвиняют его в том, что нет такой персоны. Мол, он не позволил сформироваться достойной замене за прошлые годы. Но такой аргумент, с точки зрения стороннего взгляда, звучит неубедительно.

Н.Назарбаев до сих пор удерживается у власти благодаря, по меньшей мере, двум бесспорным факторам. Это – во-первых, его способности и личностные качества, позволившие ему пройти естественный отбор и на пути к вершине власти обойти всех потенциальных и настоящих конкурентов. Во-вторых, легитимность его прихода на пост первого руководителя страны в глазах казахстанской и, прежде всего, казахской общественности в силу того, что он был назначен туда Москвой – прежней вышестоящей нейтральной инстанцией.

Для трезвомыслящего человека ясно, что будь то при Н.Назарбаеве, будь то при ином руководителе, прошедшем такой же отбор, ситуация за прошедшие почти двадцать лет принципиально иначе не могла складываться. Изречение, что «любой народ заслуживает такое правительство, какое имеет», это как раз о Казахстане и его нынешнем руководстве.

Но именно сейчас наступает, кажется, иная эпоха, которая, судя по всему, сулит нам всем уже смутные времена.

И в нее мы входим именно сейчас не из-за того, что Н.Назарбаев как руководитель чего-то не предусмотрел или сознательно не сделал, а вследствие того, что запасы инерционного характера стабильности в Казахстане и ресурсы административного таланта этой личности и благоприятной для проявления им своих способностей руководителя ситуации исчерпываются. А лакуны могут восполниться и уже восполняются следующими деструктивными моментами.

Во-первых, по территории страны проходят линии колоссальных геополитических изломов, и это почти физически ощущается. Уже сейчас ясно, что центрально-азиатский регион, и, прежде всего, Казахстан, неизбежно должен стать яблоком раздора между ведущими и наиболее активными в мире силами. Более того, именно наша страна превращается в такое место, где пересекается их интересы. Да это видно хотя бы по тому, как выдавливаемых, по желанию Москвы, надо полагать, из кыргызского аэоропорта «Манас» американских летчиков тут же согласился принимать в аэропорту Алматы Казахстан.

Да, нашей стране именно сейчас приходится особенно несладко. Одни хотят превратить ее в свою энергетическую кладовую и отстойник для своих ядерных и прочих вредоносных отходов, другие – сделать одним из ключевых звеньев в постсоветских межгосударственных конструкциях, третьи – вовлечь или, вернее, вернуть в рамки Уммы в качестве важнейшей составной части вновь создаваемого ими объединенного исламского государства Центральной Азии, четвертые – рассматривать ее как пространство для своего расширения в будущем. Все эти силы уже, так или иначе, заявили о своих подобного рода намерениях. Чем более ясным становятся они у них, тем менее управляемой делается страна для своего государственного руководства.

Во-вторых, в качестве государствообразующей нации выступает народ с аборигенным сознанием, который в социально-экономической реальности недавнего прошлого занимал во многом периферийное положение. Это в свою очередь влечет за собой выдвижение на передовые позиции во многих сферах жизни и деятельности его представителей. Вроде бы справедливо. Но дело в том, что аборигенное сознание (то есть, на первый взгляд, лишь остаточное, а в действительности чрезвычайно устойчивое родоплеменное сознание) и ответственность в государственном масштабе зачастую оказываются несовместимыми. Однако живучесть такого сознания – это тут еще не вся проблема.

Настоящей же, образно говоря, «миной замедленного действия» в данном случае представляется то, что у большинства даже самых серьезных людей нет осознания того, насколько же серьезна роль этого поразительно стойкого атавизма в жизни общества и государства. Пренебрежение им в среде занимающихся обществоведческой деятельностью людей (политологов, социологов, политиков, журналистов и т.д.) достойно сожаления. Всего 17 с небольшим лет прошло с момента обретения государственной независимости Казахстаном. Однако уже сейчас у нас вся система управления выстроена в духе родоплеменных приоритетов тех, кто принимает решения и делает политику.

Завтра их заменят другие, и им не останется ничего другого, как попытаться переустроить ее в соответствии со своими аналогичными приоритетами. И надо ожидать, что такое будет продолжаться до тех пор, пока государство будет сохраняться. Но весь вопрос в том, долго ли оно при подобной системе управления продержится. Уже сейчас отдельные факты, порожденные практикой этой управленческой системы, вызывают гневные комментарии со стороны возмущенных наблюдателей. Но понимают ли публично озвучивающие их люди то, что такой подход к назначению на руководящие должности, с точки зрения традиционного кочевого сознания, является более чем естественным?!

По Казахстану случаев, свидетельствующих о победоносной экспансии названной системы, можно насчитать огромное множество. Было бы желание и время. Более того, чем дальше мы уходим от советской эпохи, тем больший размах начинает принимать такая атавистическая кадровая политика. В ней нет ничего нового. Подобная кадровая политика есть воспроизводство практики кочевых ханов и эмиров, которые отдавали своим бекам и батырам на кормление отдельные города и селения (нынче это – области, ведомства, отрасли, производства и т.п.). Разумеется, не «за красивые глаза», а за лояльность по отношению к сюзерену, за заслуги перед ним. А вот нелояльность ведет к утрате этих самых приобретений. Так было тогда.

Так оно, как это мы видим, есть и сейчас. Изменилась среда обитания, образ жизни. А вот общественное сознание остается во многом, выходит, без изменения. Казахская пословица гласит: «Ауру қалса да, әдет қалмайды» — «Болезнь со временем сходит на «нет», а привычка остается».

В-третьих, в казахском обществе центробежные тенденции всегда были очень сильны. Этот фактор также обусловлен спецификой жизни, которую оно вело испокон веков вплоть до времен молодости дедов и отцов нынешних казахов. У казахов есть выражение: «Өкпелесең – көшіп кет!» — «Если обиделся – откочую от своей общины!».

Сколь далеко позади осталась, казалось бы, эпоха кочевой жизни, но в сознании большинства казахов пробуждение центробежной устремленности при обиде или размолвке до сих пор срабатывает. Когда такое происходит с отдельными людьми, нет ничего страшного. Но реальность в современном казахском обществе такова, что отдельные индивидуумы гораздо легче находят общий язык на основе идеи деструктивной, а не конструктивной.

И особенно заметным это становится в последнее время. Почитайте прессу, особенно появляющиеся там острые материалы, и вы удивлением обнаружите, что в унисон говорить о чем-то конкретном и общем у разных газет и журналов, у различных их авторов получается только тогда, когда речь идет — по информационному поводу или вовсе без оного — о шельмовании какой-то одной персоны или явления. А вот по какой-то позитивной, созидательной идее единства помыслов и реакции почти никогда не получается. Дело тут ведь не только в прессе и ее авторах. Вышеописанный настрой сейчас насквозь пронизывает все казахское общество. То есть у людей, как правило, позывы к объединению усилий появляются не тогда, когда надо внести лепту в рассмотрение чего-то позитивного для всех, а тогда, когда можно чернить кого-то или что-то. Это кажется поразительным. Но это факт. И его констатация или признание – ведь тоже позитивный поступок, поскольку он устанавливает одну из серьезнейших причин, препятствующих консолидации казахского общества. Но попробуйте сказать о ней вслух, тут же станете очередным объектом разноса разных людей, объединенных на основе деструктивной настроя. А вот попробуйте добиться объединения этих же самых людей на основе своего созидательного общественного начинания, попросите их всех поддержать вас хотя бы на словах, никакого результата не будет. Потому что такое их наверняка никак не заинтересует. Таково превалирующее сейчас в казахском обществе сознание. И самое главное – это то, что люди оказываются более всего дружными тогда, когда они защищают свою возможность действовать на общественной арене в деструктивном ключе. Если вы будете выступать с позиции общественного и общенационального блага, вас в лучшем случае не заметят, в худшем – будут откровенно радоваться вашему неуспеху, тщетности ваших усилий. А если вы станете разоблачать такую ситуацию и говорить о ее пагубности для будущего всего общества, вас просто «съедят». То есть ничего поделать с этим нельзя. Остается только мириться с ним и делать вид, что ничего страшного. Большинство разумных людей, которые прекрасно сознают гибельность этого явления, так и поступают. Потому что не хотят приносить себя в жертву, идя против мощнейшей деструктивной устремленности своих сородичей. А говорить о такого рода «родимых пятнах» казахского общества надо бы, если нас все же заботит наше будущее.

Эта черта характера, видимо, тоже унаследована от прошлых времен. То есть привычка является выражением сознания, природного естества человека. Значит, казахи, сколько бы они ни говорили о своей приверженности современным нормам, по жизни будут идти так, как им подсказывает их природа. В XIX веке в Казахстане насаждала свои порядки царская администрация, а в XX – коммунистическая. Но вот на стыке тысячелетий казахи вновь оказались предоставлены самим себе, и тут же ожили общественные нравы, которые, как некоторым казалось, были безвозвратно утрачены. Следовательно, наше кочевое сознание еще долго будет оставаться с нами. При продолжающемся ослаблении центра власти и надвигающихся вследствие этого процесса смутных временах надо бы не игнорировать его, а действовать и принимать ответственные решения с поправкой на него…

Следовательно, нам всем после Н.Назарбаева надо готовиться к худшим временам. Ибо для позитивных перемен явно нет никаких предпосылок.

Бауыржан СУНДЕТБАЕВ