Канат Манатович служил в Министерстве Разделения Имущества. В его министерстве работала любовница Министра Внутренних Органов, а в Министерстве Внутренних Органов работала любовница Министра Охраны Финансов, и так далее. В каком-то министерстве работала и любовница самого Каната Манатовича. Цепочка замкнулась. Всего же в министерстве Каната Манатовича работало ровно 100 чьих-то любовниц, племянников и прочих родственников. А ровно 100 родственников и любовниц самого Каната Манатовича числились в других министерствах и комитетах. Все цепочки замыкались – взаимозачёт. И это было очень удобно. В случае ротационных перемещений менялись руководители, а родственники и любовницы оставались на своих тёплых местах. Не надо всех за собой таскать. XXI век. Казахский клиринг.
«Ты скажешь, что племянник акима Боктау, тогда сможешь тендеры выигрывать. Понял? Дурачок, если ты сам по себе – ты никто, а племянник акима Боктау – это твоя возможность. Ты хочешь продавать сникерсы во всех школах Боктау или не хочешь? Хочешь? Ну тогда делай как тебе говорят. Но за то, что ты типа его племянник, акиму надо будет забашлять. Понял?» XXI век. Казахский франчайзинг.
Когда он стал акимом Мараза, вся земля уже была продана, все объекты приватизированы. Его предшественники постарались – он пришел в пустой магазин. Ему было нечего продавать. То, что осталось на прилавках, принадлежало столичным штучкам, на эти конфетки он позариться не мог. И тогда он стал продавать свой личный эксклюзив – свою подпись. Автограф ручной работы. Размашистую, похожую на моток проволоки закорюку он оценил в сто косарей гринов. И людям она понравилась – люди её покупали. XXI век. Казахская монополия.
«Скажи Бахе, что мы у него Камаз сейчас возьмем, а деньги потом отдадим. Частями. Когда будут. А если не захочет отдавать, скажи, что финпол его проверять будет. И пожарка. И экология. Короче скажи – ты, Баха, если проблем не хочешь, то Камаз нам давай, а деньги мы потом отдадим. Какие в натуре залоги? Вот Камаз его и будет залогом.» XXI век. Казахский лизинг.
Акиматские с раболепным восхищением смотрели на своего идола, повернувшегося к ним мясистым задом. Акиматские были готовы на всё. XXI век. Казахский лизинг-2.
Соблюдая столичный стиль, Капиталбай Советханович посещал боулинги и бильярды, гольфы и теннисы. Но больше всего на свете Каке любил обожраться бешбармака. Обожраться до пупа, до пульсации крови в висках, до невозможности дышать. Он обжирался бешбармаком так, что отвалившись назад, боялся даже рыгнуть. Он лежал, а стекающий со лба пот пощипывал красные от натуги глаза. Вот это кайф! Вот это я понимаю – спорт! Но в этом он бы никому и никогда не признался. XXI век. Казахский основной инстинкт.
У Маната Канатовича было два высших образования. Второй диплом он купил лет десять назад, и он ему обошёлся почти в два раза дешевле первого. А его докторская диссертация по экономике «Перечень крестьянских хозяйств Маскелемского района» досталась ему уже совсем бесплатно, это был просто подарок от Института Экономики. XXI век. Казахское дисконтирование.
Маке, Саке, Жаке, Баке и Вячеслав Викторович пошли как-то в сауну. Маке, Саке, Жаке и Баке заказали русских проституток, а Вячеслав Викторович заказал себе сразу двух казашек. Маке, Саке, Жаке и Баке понимающе ухмыльнулись. XXI век. Казахский плюрализм.
Джульетта Сериковна была главным редактором журнала «Казакстан катындары». Основные деньги журнал зарабатывал на заказных статьях про жён чиновников и бизнесменов. Больше всего Джульетта Сериковна радовалась, когда какой-нибудь высокопоставленный чиновник заводил себе вторую жену или любовницу. Для журнала это означало только одно – дополнительные доходы. Обе благоверные высокопоставленной особы готовы были тратить любые деньги из кармана сластолюбца, лишь бы именно её фотографии занимали в журнале объем больший, чем у «этой мымры». XXI век. Казахский дарвинизм.
Магомед Магомедович всем говорил, что он правая рука Пятого Лица в государстве, хотя сам прекрасно понимал, что он даже не левая нога. Он всегда боялся, что его патрон, используя свои связи, рано или поздно посадит орла в клетку, лет на двадцать с конфискацией. Пятое Лицо в государстве всем говорил, что Магомед Магомедович его правая рука, но сам непрерывно боялся, что последний когда-нибудь свалит со всеми деньгами на свою горную историческую родину, а его оставит в канаве с пером в бочине. Так и жили вместе, так и делали свои тёмные делишки. XXI век. Казахский симбиоз.
blog.isabekov.com/